Я тут не появлялась сто лет как-будто, дорогой днявчик. Между тем...
Я умотала в Питер в сентябре, и это была одна из лучших моих поездок. Всего 2 дня, без фотоаппарта ( в кои-то веки решила налегке), жалкий альбомчик и ни тебе акварельки, ни карандашиков. Паходный арсенал — черная ручка, ёпть.
Давно заметила, что при моей любви к фотографии, лично мне намного важнее ПРОЧУВСТВОВАТЬ, нежели запечатлеть. Пленка ли, лист бумаги...чтобы сохранить что-то в памяти в полном объеме, мне они не нужны. Спасибо маме, я поездила по Европам и по России-матушке, и вот ведь странно: я могу перечесть на пальцах одной руки какие-то ВАХовые моменты, и все они происходили без участия каких-либо фиксаторов.
Ветер в лицо в Венеции, когда мы плывем на гондоле, вода такая зеленая и неспокойная, все такое изменчивое, острое, и эти старые дома с их «благородной обшарпанностью». После этого я слегла с температурой, но за удовольствия надо платить.
Рассвет на берегу Белого моря, который я встречала с девочкой Аней. Это был мелкий рабочий причал, грузы-корабли-грузчики-вечно-голодные-чайки, но мы сели на бревенчатый помост у самого края и всю ночь ждали рассвет. Ночь была короткой и промелькнула, как один миг, но тем не менее я помню и никогда не забуду само это ОЖИДАНИЕ рассвета. Его ждешь как чуда. Потому что, хоть это и северное лето, хоть ночь и светла, но все вокруг как-будто тоже ждет. Когда взойдет солнце. Я не знаю, как это передать.
Или вот Нотр-Дам...я помню, на меня колоссально впечатление произвел просто проход меж колонн бокового нефа. Черт знает, почему. Было тихо, не шла служба, я не страмилась увидеть окно-розу. Просто шла меж колонн. Но почему-то именно они врезались в память и запомнились как нечто величественное, несокрушимое, значимое. Или музыка Баха в церквах старой Праги. Аудио-запись не передаст этого эффекта. И видео — тоже. Когда у тебя возникает такая четкая иллюзия, что музыка и архитектура стали единым целым. Да что там стали — они просто не могут существовать друг без друга. Им будто суждено жить вместе, всегда.
В Израиле, о котором я совсем не писала, хотя это была еще одна из лучших поездок, был один незабываемый момент. Храм, который я, убейте, но не помню, как называется, стоит на возвышенности и окружен садом. Как раз примерно в это время сезон песчаных бурь, и одна из них заволокла горизонт. Она была довольно далеко, так что песок не сыпал в лицо. Но ощущение, как будто нет больше земли и неба, граница стерлась, горизонта нет. И будто в этом молочно-белом кисельном тумане (серьезно, именно так) висит этот сад и храм, и нет больше НИЧЕГО. Только храм и сад при нем. Совершенно ошеломительное чувство.
В Петербурге во время моей поездки был один солнечный день. Мне колоссально повезло, я знаю. Едешь в Питер осенью на выходные и у тебя целый один солнечный день. Я провела его в Петергофском парке. И ощущения были схожими с теми, в Израиле. Не было песчаной бури, но это чувство, будто именно так мог бы выглядеть райский сад, если бы он был, запомнится навсегда. Это левая граница сада, если стоять лицом к заливу. Поглазев на статую Евы, покорно вцепившуюся намертво в это чертово яблоко, пройдя сквозь аллею, я вышла туда и просто...была покорена. Не знаю, чем именно. Тем ли, как деревья стоят, как часовые, на этой насыпи над заливом. Или как ветки винограда спускаются по перилам. Или как, если пройти еще дальше, можно утонуть в этом сухом то ли тростнике, то ли камыше.
По мне, так прелесть таких мгновений именно в том, как они быстротечны. Ты можешь попытаться их схватить, удержать на любой поверхности, будь то бумага, или карта пямяти видео-камеры, но передать само чувство — это высшее мастерство. Не владеешь им — и останется лишь жалкий след. И вот я почти всегда мечусь между двумя противоречивыми чувствами: желанием не испоганить впечатление и желанием поделиться им.